Память, облачённая в строки

 

Самая ценная и правдивая информация о войне — это воспоминания её солдат и офицеров, наших дорогих ветеранов. К сожалению, осталось их очень мало, а участников Ясско-Кишинёвской операции ещё меньше. Зато остаются их воспоминания. Искренние, чистые, без политической цензуры. 

Ветеранам, живущим в Молдове, много довелось пережить и в мирное время. Неправда о войне стала появляться в 90-е годы. Но хуже всего пришлось после 2009 года, когда либерально-демократическая власть поставила под сомнение значимость их подвига. С одной стороны, политики опровергали значимость Великой Победы. С другой — новые так называемые левые партии играли в патриотизм, используя доверчивость ветеранов. А ветеранам надо было лишь одно — чтобы их услышали и чтобы их воспоминания стали залогом мира на планете. 

 

Полковник в отставке, разведчик, дважды кавалер ордена Славы Владимир Бухенко сумел пронести через годы историческую правду, не испачканную современными историками. Да, она порой горька, эта правда. Горька смертями, горестями, разрушенными судьбами. Он очевидец тех дней, и нести правду — его миссия. Он не кичится заслугами, он просто очень бережно относится к тем событиям, к памяти однополчан, которые не дожили до Победы, к памяти миллионов людей, ставшими жертвами фашизма. 

Еще до блистательно завершенной Ясско-Кишиневской операции на территории Молдавии шли кровопролитные бои. Шерпенский плацдарм — особая страница в военной истории Владимира Бухенко. 

«Этот плацдарм был очень важен, — вспоминает Владимир Бухенко. — При подготовке Ясско-Кишиневской операции планировалось, что наступление начнется именно с Шерпенского плацдарма. Немцы тоже считали, что наступление начнется именно с Шерпен. Наше командование сделало все, чтобы в период подготовки Ясско-Кишиневской операции немцы продолжали так считать. По вечерам к плацдарму с юга двигались войска, а ночью отходили обратно. В лесах разводили костры, чтобы имитировать походные кухни. Иногда подавали сигналы радиостанции. Подходили эшелоны с деревянными пушками. То есть создавалась видимость концентрации войск, и немцы в это поверили. Поэтому основные силы, 6-ю армию и поддерживающие части, немцы сконцентрировали именно на этом направлении.

На Шерпенском плацдарме шли очень тяжелые бои. Он был завоеван войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов. Непосредственно через Шерпены проходила разъединительная линия между этими фронтами. Северную часть плацдарма завоевала 5-я гвардейская 2-го Украинского фронта, а южную часть плацдарма — 68-й корпус 57-й армии 3-го Украинского фронта. По величине плацдарм на Днестре — второй после Кицканского, его ширина по фронту составляла до 12 км и глубина 6–8 км. На нем можно было разместить достаточно войск для наступления. В связи с этим немецкое командование решило во чтобы то ни стало ликвидировать этот плацдарм». 

«Нашей 8-й гвардейской армии приказали сменить войска 5-й гвардейской армии и 68-го корпуса 57-й армии, которые до этого захватили плацдарм, — продолжает рассказ Владимир Федорович. — Нас перебросили с юга Молдавии на Шерпены. Наверное, надо отметить, что этот переход в 120–130 километров проходил только по ночам. Помнится, был дождь, дождь со снегом, по ночам был мороз. Сильный ветер сбивал с ног. Это был конец апреля — начало мая. Достаточно сказать, что только при этом переходе у нас в одном полку от переохлаждения умерло 6 человек. Шли ночью, объявили привал, солдаты присядут отдохнуть, кто-то задремлет. А ведь мокрые все были, холод просто пронизывал. 

 

Владимир Федорович вспоминает, что смена армий началась 7 мая. А что значит смена войск? Вновь прибывшим нужно было переправить всю технику, освоиться в окопах, пристрелять орудия. Минных полей и инженерных заграждений тоже не было. 

В ночь на 10 мая немецкие войска предприняли контрнаступление, которое застало врасплох армию Чуйкова, не успевшую полностью переправиться на плацдарм. К тому моменту удалось сменить 5-ю гвардейскую армию 2-го Украинского фронта, а чуть южнее, в районе Спеи, поменять 68-й корпус не успели. Понятно, что наши войска не были готовы отбивать атаки противника. Немцы же бросили против этого плацдарма 3 танковые и 4 пехотные дивизии, практически все силы, которые были у них на южном участке фронта. Поскольку советские войска были не подготовлены к этой операции, они несли большие потери. Фраза «большие потери», которая больше подходит для энциклопедий, часто упоминается и ветеранами войны, которые с годами научились скрывать свои эмоции, хотя при этом на глаза наворачиваются слезы. На самом деле фронтовикам приходилось постоянно наблюдать смерть однополчан, товарищей по оружию, друзей. Их некогда было оплакивать, некогда было скорбеть у бездыханных тел. Смерть была неизменной участницей каждого дня, к ней стали привыкать, ее даже переставали бояться, потому что о ней некогда было думать. Хотя на самом деле никто не хотел умирать…

Немцы бросили всю авиацию, пошли танки с пехотой. Во время боев на плацдарме не было места, куда бы ни упал снаряд или ни пролетела пуля. Уцелели лишь те воины, которые родились под счастливой звездой. Поэтому пришлось немного отступить, с боями, с потерями… Но плацдарм не сдали. 

Бои были кровавыми ещё и потому, что на плацдарме встретились два кровных врага. 8-я гвардейская армия, которая ранее называлась 62-й и защищала Сталинград. Тогда немецкая 6-я армия была взята в окружение и была уничтожена. После Сталинграда немцы вновь создали 6-ю армию, которая считалась армией мстителей. Она главным образом состояла из родственников и друзей немцев, погибших под Сталинградом. И вот в Шерпенах, когда эти две армии вновь встретились, у немцев появилась возможность отомстить. Именно поэтому бои велись с особой жестокостью. Их основная задача — захватить плацдарм — была помножена на желание уничтожить старого противника. Тогда они не смогли сбросить нашу 8-ю армию в Волгу, сейчас они решили утопить ее в Днестре. 

Но план фашистов не удался. Защитники плацдарма получили приказ, где было сказано, что за Днестром для них места нет, то есть нужно было держаться до победного конца. И воины, имея опыт боев под Сталинградом, ценой многих жизней плацдарм отстояли. И во второй раз 6-я армия фашистов была уничтожена. Даже количество генералов, взятых в плен, почти совпадало. В Сталинграде в плен взяли 24 немецких генерала, а здесь — 25. 

Мост часто бомбили, обстреливали. Его постоянно восстанавливали, солдаты находились в ледяной воде, чуть ли не на плечах держали этот мост. Наступление немцев продолжалось с 10 по 23 мая. За эти две недели мы потеряли более 10 тысяч человек! Поэтому, когда закончилась война и я вернулся в Молдавию, я дал себе клятву увековечить память моих однополчан, которые сложили головы за освобождение Молдавии. 

Владимир Бухенко решил по-своему увековечить память о событиях тех дней. Он написал об этом книгу. Этот труд очевидца не смогут оспорить никакие новоявленные историки. 22 августа 2004 года, когда у власти была Партия коммунистов, был открыт мемориальный комплекс «Шерпенский плацдарм». Владимир Федорович курировал этот легендарный объект вплоть до своего отъезда Россию. Последние годы жизни он решил провести рядом с детьми. Его судьба после переезда неизвестна. 

Мария Васильевна Коротинская прошла всю войну. Когда в 1944 году ее спросили, где она хочет служить дальше, она ответила, что хочет попасть на тот фронт, который будет освобождать Молдавию. Так она попала на 2-й Украинский фронт. 

1941-й… Юная Мария Коротинская окончила Одесский медицинский техникум. Ей было тогда всего 17 лет. Красивая, полная энергии и светлых надежд девушка готовилась шагнуть в светлое будущее. Но началась война… Со студенческой скамьи она вступила на огненный путь войны… 

Мария выросла на берегу Днестра в селе Кузьмин Каменского района. Семья была большой, 10 детишек. Старший брат погиб еще в Финскую. Вторая мировая унесла жизни еще двух братьев. Один ушел из жизни на фронтах Великой Отечественной, второй — в Японии. Мать с младшенькими осталась одна, когда пришли румыны, семью выгнали из дому. Так и мыкались всю войну по чужим хатам, перенесли сыпной тиф и еле остались в живых. 

Сначала Мария Коротинская попала на Степной фронт. Чуть позже всех медицинских работников отправили на Ленинградский фронт. Их военная часть расположилась в 13 километрах от дислокации фашистов. Но километры на фронте при постоянной стрельбе бывают условными. Пули метры не считают. Когда в 1944 году ее спросили, где она хочет служить дальше, она сказала, что желает попасть на тот фронт, который будет освобождать Молдавию. Фронтовичка вспоминает, как сначала освобождали левую сторону Днестра, потом с Рыбницы перешли в Резину и ждали пополнения. Тогда капитального моста через реку не было, был понтонный, неустойчивый. Сам Днестр был залит кровью. Раненные, которых не успевали спасти, уходили на дно реки. Так в водах Днестра смешивалась кровь разных народов. 

Вспоминает Мария Васильевна и случай, о котором не может говорить без слез и боли. Когда Рыбницу еще не отвоевали, разведка донесла, что фашисты в школе закрыли 200 человек — комсомольцев, коммунистов и евреев. Их освободить не успели, нелюди в фашистской форме сожгли их живьем. А в родном селе Марии Васильевны румыны расправились с еврейскими семьями по-другому. Утопили в проруби, и люди ушли под днестровский лед… 

Когда брали Кишинев, фашисты дрались с особой жестокостью, было понятно, что после освобождения столицы Молдавии последует Румыния, а там стратегическое горючее для техники. Помнит она и момент, когда в столице Молдавии водрузили Победное знамя. 

Ныне ветеран-коммунист Мария Коротинская в списках живых участников Ясско-Кишинёвской операции уже не значится. Её воспоминания стали посмертными. 

С раннего детства Всеволод Иванович Дубров мечтал стать лётчиком и обязательно бы им стал, если бы не война. Севе не было и 15 лет, когда пришло страшное сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. 

Оккупацию семья пережила в селе Красная Горка, расположенном на левом берегу Днестра. Когда весной 1944 года Красная армия освободила левобережье, юный Дубров тут же решил, что обязательно попадет в летное училище и будет бить фрицев с неба. Но времени на учебу юного добровольца не было, ожидалось серьезное наступление, и парень был зачислен вторым номером пулеметного расчета в дивизию, входящую в состав 3-го Украинского фронта. Стрелять он научился в тираспольском Дворце пионеров. 

Уже очень скоро юноше, которому не исполнилось и 18 лет, пришлось попасть на передовую, в кровавые жернова при форсировании Днестра в районе села Спея. Много солдат ушло тогда в воды многострадального Днестра. Казалось, время остановилось, и только шквальный огонь подтверждал чудовищность происходящего. Весна 44-го была холодной. В апреле в Днестре еще плавали льдины, но вода, казалось, кипела. На плоту, на котором переправлялся Сева Дубров, находилось два пулемета и около 15 солдат. На правую сторону перебралось меньше половины. За этот военный эпизод Всеволод Иванович получил орден Отечественной войны 1-й степени.

На правом берегу удалось захватить совсем небольшую территорию, но этот кусочек освобожденной земли был крайне важен. Потом была налажена понтонная переправа, подтягивались войска, плацдарм был расширен. Здесь под круглосуточным огнем советские войска держали оборону до 20-х чисел августа. Потом началась легендарная Ясско-Кишиневская операция. На подступах к Кишиневу, недалеко от села Бачой, Всеволод Иванович получил тяжелое ранение в ногу. Освобождение Молдавии он встретил в одесском госпитале. 

Вышеизложенные воспоминания датируются августом 2015 года. Через некоторое время после встречи с корреспондентом «Коммуниста» Всеволод Иванович Дубров, ветеран, который считался одним из самых молодых, ушёл из жизни. 

В освобождении Молдавии принимали тысячи воинов. Многие полегли на полях сражений. Поисковые отряды до сих пор находят останки освободителей, многие из которых остаются безымянными. Они уже ничего не смогли рассказать. Ничего больше не расскажут и те, кто в силу возраста ушёл из жизни, но успел оставить свои воспоминания. Среди освободителей Молдавии был советский и российский актёр, народный артист России Павел Борисович Винник. Он ушел из жизни в июне 2011 года. Но его воспоминания сохранились. 

Армия попала в состав 3-го Украинского фронта, которым командовал Толбухин. Я на всю жизнь запомнил эти бои. Самое страшное — когда теряешь товарищей. В жару мы шли на Кишинев — фашисты бежали… Это была знаменитая Ясско-Кишиневская операция. Была такая Тираспольская дорога. Там столько трупов было! В основном — наших предателей, что с немцами отступали. Ведь многие считали, что никогда большевики не вернутся... Много бежало предателей из Одессы, кто на чем — повозки, лошади. Немецкие танки шли по этой дороге, и немцы их передавили. Собаке — собачья смерть!

Мы шли со стороны Бессарабии, от Одессы. Август 1944 года, жара жуткая. От малярии мы теряли больше людей, чем от ранений. Очень много было винограда, да и вообще жратвы было много. Помню переправу через Буг — это знаменитая река. Когда пошло наступление, было уже ясно, что немцы будут драпать. Но у них было страшное оружие — огнеметы. У меня был друг, сибиряк, чудный парень, помкомвзвода, старшина, — он столько мне помогал!.. Я же городской парень, для меня пройти 30 км — это страшно. Я был в ботинках с обмотками, и когда мы прошли первые 30 км и был привал к обеду, я понял, что никуда больше не пойду. Ноги были — сплошные пузыри, красные. Двое ребят побежали за санинструктором, и тот обмыл мне ноги, бритвой разрезал пузыри, смазал ихтиолкой. 

И вот этот парень-сибиряк смотрит на меня: «А ведь ты не от этого такой грустный. Жить хочешь? Дам совет: тебе сейчас хорошо?» — «Да». — «Живи минутой. Не загадывай наперед — дольше проживешь. А если начнешь думать, внимание пропадает, и можно под пулю попасть».

 

Наступление в ходе Ясско-Кишиневской операции было очень тяжелым — всё время тяжелые бои. Да еще перед этим наступлением были немецкие наступления. У немцев было очень много танков, и я помню, как в одном очень сильном бою они утюжили окопы. В результате после завершения операции от нашей роты осталось человек сорок, а может быть, даже меньше. Нас стали расформировать, пришел командир батальона, и тех, кто постарше, отправили в хозвзвод, а нас — пополнить роту автоматчиков. Вот так я впервые получил вместо винтовки автомат. Это, может быть, меня и сберегло на войне. 

Председатель столичного муниципального совета Организации ветеранов Республики Молдова Юрий Ерёмин: 

«Уход из жизни каждого ветерана — это невосполнимая утрата для всей страны. Еще вроде совсем недавно в списке живых участников Ясско-Кишинёвской операции, непосредственных освободителей Молдовы, значилось 24 человека, сейчас их уже 20. И лишь несколько из них способны принимать участие в массовых мероприятиях, посвященных празднованию Победы. 

Конечно, они уже не могут, как раньше, вносить свой вклад в патриотическое воспитание молодёжи. Но они еще приходят в лицеи, входящие в общественное движение «Наследники Победы», рассказывают военные истории. Дети их окружают, а малыши прикасаются к ним, как к живым реликвиям. Таковыми они и являются». 

Бельская Лидия Алексеевна,

Ермолина Пелагея Ивановна,

Головей Александра Ивановна, 

Скорик Владимир Иванович,

Щитов Александр Тимофеевич,

Войцехович Владимир Викторович,

Стоянов Леонид Демьянович,

Гандалева Прасковья Борисовна,

Гавриш Григорий Васильевич,

Юзовчак Борис Петрович,

Левин Александр Дмитриевич, 

Паруль Георгий Пантелеевич,

Рвачёв Василий Михайлович,

Калачёва Анна Павловна,

Коротич Галина Мартыновна, 

Репида Лукерья Евстафьевна, 

Третьяков Виктор Иванович, 

Янкова Галина Михайловна, 

Перемитин Вячеслав Георгиевич, 

Слесаренко Нина Даниловна. 

Оставайтесь подольше в строю, дорогие наши освободители!

Подготовила Галина Просолова