Олег Рейдман: Смена власти — естественный и правильный процесс

Если правительство не справляется, то мы, если даже останемся одни по жизни, всё равно будем настаивать на его отставке

Депутат парламента от фракции ПКРМ, вице-председатель комиссии по экономике, бюджету и финансам, экс-советник президента по экономическим вопросам Олег Рейдман принял участие в передаче «Главное» на телеканале TVC21.

Газета «Коммунист» публикует выдержки из указанной телепередачи. (В записи передачу можно посмотреть на сайте comunist.md.)

Ведущая: На дворе март 2016 года, но государственный бюджет до сих пор не принят. Как расценивать такую политику?

Олег Рейдман: Это не впервые происходит. До 2009 года существовал жесткий порядок, в соответствии с которым в бюджетном процессе участвовало как минимум три элемента. Первое — среднесрочные расходы на трехлетний период.

На основе этого разрабатывалась налоговая политика. То есть это свод изменений в законе на следующий год, на основании которого рассчитывается бюджет. Все это должно было быть готово в июле, до завершения весенней сессии парламента. Затем идет расчет бюджета, и к октябрю бюджет уже появляется в парламенте. В период правления ПКРМ это контролировалось жесточайшим образом. Ответственность Минфина, Минэкономики и всех участников этого процесса была на уровне — если срыв, то свободны.

Ведущая: Можно ли списать задержку с принятием госбюджета на то, что в 2015 году было три правительства? И найти виновных сейчас не представляется возможным.

Олег Рейдман: А в 2014 году что у нас было? А в 2013 году?

Ведущая: Альянсы менялись. А политическая нестабильность приводит и к экономической нестабильности страны.

Олег Рейдман: Нет, вы не правы. Это происходит из-за отсутствия дисциплины. Самовольничания. Пренебрежения ролью парламента. На мой взгляд, это просто хулиганство. В прошлом году бюджет и налоговая политика были приняты с помощью принятия правительством ответственности. И что мы видим? Если в 2013 году бюджет после всех корректировок недополучил 100 миллионов леев, то в 2015 году он не был исполнен по доходам на 500 миллионов леев. Ни один министр финансов в период с 2001 по 2009 годы не усидел бы в своем кресле, если бы бюджет не был исполнен по доходам. Мало того: доходы не исполняются на 100 миллионов, на 500 миллионов, а расходы не исполняются — в прошлом году — на 2,7 миллиарда. Недофинансировали. Чего-то там экономят, загоняют бюджетный дефицит в прокрустово ложе.

Все дело в стратегическом видении. В связи с такими советами, поступающими со стороны, надо уметь держать удар, вести переговоры с внешними донорами с позиции национального интереса.

Ведущая: Выживет ли наша экономика в 2016 году без вливаний со стороны МВФ?

Олег Рейдман: Точно такой же вопрос задавали в 2001 году, когда коммунисты пришли к власти.

Ведущая: Я помню, что выжила. И пошла расти.

Олег Рейдман: Если смотреть на бюджетную динамику за те годы, она очень красноречива и показательна. Доходы национального публичного бюджета выросли в 4 раза, а доходы государственного бюджета выросли в 5 раз. И сейчас доходы растут. Доходы бюджета из года в год растут, но они не достигают плановых показателей, которые являются законом, и никто за это не несет ответственности. Вы когда переходите улицу на красный свет, полицейский может вас оштрафовать? Может. А когда министр финансов приносит отчет, что бюджет не исполнен, а он принимается законом, и никто за это не несет ответственности — это отсутствие бюджетной дисциплины.

Ведущая: В нынешнем составе правительства, на ваш взгляд, есть профессиональные, сильные экономисты, которые видят эту ситуацию и знают, как исправить?

Олег Рейдман: Там есть неглупые люди. Но способны ли они изменить ситуацию — я думаю, что при тех программных заявлениях и при тех ориентирах на внешнюю помощь, принимая Соглашение об ассоциации за Библию…, эти ориентиры помешают им изменить ситуацию.

Ведущая: После того как правительством Лянкэ было подписано Соглашение об ассоциации с ЕС, ПКРМ довольно резко высказалась относительно Лянкэ, заявив, что он «сдал Молдову в колониальное подчинение Европейскому союзу».

Олег Рейдман: Это действительно так. Ведь о чем идет речь? Когда нами был провозглашен курс на развитие в европейском направлении, речь шла не о вступлении куда-то, а о построении экономики европейского типа, общественной сферы, социальной жизни здесь у нас в Молдове. Был составлен трехлетний план, который был благополучно выполнен, выполнение плана получило высокую оценку Европейской комиссии. И надо было продолжать в том же духе. В рамках сближения с ЕС было пересмотрено свыше 190 законов. Этим занимаются все страны, в том числе Российская Федерация.

Затем европейцы сильно поправели. И когда закончились планы, которые происходили из политики европейского соседства, они не знали, что с этим делать, какой другой инструмент сотрудничества с соответствующими странами предложить. Мы в свое время предлагали в ходе переговоров продолжить политику европейского соседства. Но нет, было предложено Восточное партнерство. Когда мы посмотрели на карту Европы, и увидели, кого они приглашают в Восточное партнерство и каковы цели этого партнерства, мы увидели, что это чисто санитарный кордон вокруг Российской Федерации. И мы не присо­единились к Восточному парт­нерству — это было в конце правления коммунистов, мы не подписали это соглашение. Хотя нас соблазняли как могли. Например, большими фондами. Мы продолжили модернизацию в европейском духе своей экономики, общественной жизни и так далее.

Когда сформировали Восточное партнерство, европейцы начали думать, а чем же его закончить. И закончить его решили Соглашением об ассоциации. Этот инструмент применяется давно. Латино­американские страны ассоциированы и ближневосточные страны. И потом, когда мы увидели Соглашение об ассоциации, мы просто ахнули.

Во-первых, соглашение состоит из двух документов. Первый — политический, который полностью не соответствует нашей Конституции и нашему представлению о том, как Республика Молдова должна развиваться. Там стоит вопрос об участии в политике Европейского союза в области безопасности и обороны. Давайте зададимся вопросом: разве Молдова является членом ЕС, чтобы обороняться, или мы должны оборонять Евросоюз от кого-то? Или мы должны участвовать в его обороне от кого-то? Почему эта оборона двусторонняя, а не многосторонняя европейская безопасность? Мы нейтральная страна, и нам это не с руки. Второй документ — экономический. Он ни в какие ворота не лезет. Наши интересы просто были сданы без боя, без защиты.

Теперь — что делать? Наши оппоненты слева в лице известных сил, рвущихся к президентскому креслу, кричали, что «необходимо денонсировать». Республика Молдова не ванька-встанька. Это не так просто. Так что же нужно делать?

Нужно взять это соглашение, поехать к европейцам и сказать, мол, господа, соглашение — это не Библия, не Коран и не Талмуд, давайте будем смотреть раз месяц, раз в квартал, что работает и содействует, а что мешает. И то, что мешает, — будем выяснять, почему мешает, приостанавливать, задерживать. Чтобы это был рабочий документ, настольный, в постоянном внимании и пользовании.

Ведущая: Готова ли фракция ПКРМ, если в парламенте будет поставлен вопрос о выражении вотума недоверия правительству Филипа, поддержать этот вотум?

Олег Рейдман: Мы не поддерживали назначение Филипа, с чего бы нам не поддерживать вотум недоверия? Партия коммунистов не интригует, не играет с такими вещами. Если правительство не справляется с ответственностью, то мы, если даже останемся одни по жизни, все равно будем предлагать его отставку. В 2015 году правительство работало со знаком минус. Но должна в работе правительства быть определенная последовательность. В 2010 году, когда коммунисты ушли в оппозицию, я, выступая на одном из телеканалов, сказал, что коммунисты не реваншисты, ничего не бывает вечного, в том числе и пребывания во власти. Смена власти — не только естественный процесс, но и правильный процесс. Но главное — должна быть преемственность, которой, к сожалению, нет. Люди ворвались во власть, как будто бы они дорвались до корзины печенья и бочки варенья.

Ведущая: В случае если снимут правительство Филипа и на фоне заявлений Мариана Лупу о том, что лучше было бы доверить правительство господину Плахотнюку, как будет реагировать ПКРМ и поддержит ли данное правительство?

Олег Рейдман: Я думаю, что нет. Вы что, думаете, что правительство Филипа формулирует свою программу самостоятельно? Нет, эта программа рождается в недрах Демократической партии. Мы, коммунисты, когда не проголосовали за Филипа, именно по этой причине так поступили. По программной причине. Если бы мы могли влиять на формирование программы и на формирование правительственной политики, то в зависимости от степени нашего влияния определялась бы поддержка или нет. И персоналии здесь играют последнюю роль.

Ведущая: Насколько вероятно объединение левых сил? Насколько это возможно в случае досрочных выборов?

Олег Рейдман: Надо сначала определить, кто такие эти левые силы. Я не видел у наших левых сил программы — ни у партии Усатого, ни у Партии социалистов, — по которым можно было бы оценить с доктринальной точки зрения, насколько эти партии левые. А главное — насколько они патриотичны по отношению к Молдове.

Мне представляется, что объединяться нам не с кем. Да, дробление левого политического поля произведено сознательно. Нападки и растаскивание Партии коммунистов осуществляется лишь только потому, что ПКРМ, с точки зрения доктрины, с точки зрения своих возможностей, сегодня опасна и для существующей власти, и для тех, кто гуляет по левому полю и собирает чужие голоса.

Ведущая: Что произойдет, если мы получим президента, допустим, из оппозиции при нынешнем составе парламента, при нынешнем составе парламентского большинства?

Олег Рейдман: Такое уже было. Я предполагаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Будет война: либо президента с правительством, как это было при Снегуре и Сангели, которая чуть не закончилась выводом армии на улицы; либо война президента с парламентом, как это было между Лучинским и Дьяковым. Но в любом случае это будет постоянная война за дополнительные полномочия президента. Скажите, кто-нибудь знает фамилию президента Израиля или Германии? Это там, где форма правления — парламентская…

Вопрос в другом. При каких условиях президент, как верхушка пирамиды, может влиять на ситуацию в стране? Такие условия гипотетически существуют, и они были реализованы с 2001 по 2008 годы, когда президент опирался на выдвинувшее его парламентское большинство. В таком случае все происходит стройно, вертикали власти выстроены, и каждый занимается своим делом, тогда нет никакой войны.

Ведущая: Вы считаете, что это возможно? Или мы уже никогда не подойдём к такой форме?

Олег Рейдман: В жизни все возможно. Конечно, поддержка населения очень важна. Но населением сегодня руководит в значительной степени массмедиа. СМИ в нашей стране далеки от объективности. Они ищут скандал, эффектный кадр, а не суть проблемы. Фракция ПКРМ в 2015 году внесла в парламент немалое количество инициатив. Председатель комиссии по соцзащите Оксана Доменти — первая среди депутатов по количеству инициатив. Многие из них приняты, потому что они не популистские.

Ведущая: Что сейчас должно сделать правительство Филипа для того, чтобы ситуация в стране стабилизировалась и стал возможен экономический рост?

Олег Рейдман: Прежде всего, нужно реализовать налоговую политику, переведя ее из качества рестрикционного в качество стимулирующее. И плевать на мнение МВФ.

Стимулы должны быть весомые, ощущаемые с момента их адаптации. Нужно среди некоторых макроэкономических показателей определить, какие из них — приоритетные. Важна ли нам сегодня инфляция, которую пытаются навязать? 

Для нас важнее сегодня занятость населения. Потому что экономически активное население в прошлом году приросло на 6 процентов, а численность занятых уменьшилась на 1 процент, количество безработных  увеличилось на 0,6 процента.

Занятость — это удочка, которую мы даем людям. Если не будет занятости, возрастет нагрузка на бюджет — людей же нельзя бросить в голоде и холоде. Но занятость не возникает на пустом месте, нужны инвестиции, чтобы построить сарай, цех, где люди будут перебирать орехи, хотя бы. А для того, чтобы были инвестиции, их нужно привлекать. Для привлечения инвестиций нет ничего лучше, чем нулевая ставка налога на прибыль. Это показали результаты нашего правления. В 2008 году объем прямых иностранных инвестиций составлял 780 миллионов долларов. У нас уже были проекты введения этого в Налоговый кодекс — на 3–5–7 лет, в зависимости от инвестиций. Но сменилась власть.

Я боюсь, что правительство Филипа не в состоянии это сделать, потому что у них нет политической воли и политической поддержки действий по стабилизации и экономическому росту со стороны парламента, фракций. У них есть лишь гарантии и поддержка, чтобы не было досрочных парламентских выборов.

Подготовила Марина Цуркан