Любовь к тюльпанам, к жизни, к людям, или В поисках пропавшей буковки

Михаил Гаврилович часто вспоминал тот случай. Это было в конце сороковых годов.

 

В маленькой леовской типографии весь день трудились, чтоб набрать из отдельных металлических букв двухстраничную районную газету, которая тогда называлась «На страже». А когда матрица уже сложилась и осталось лишь связать ее шпагатом перед тем, как ввести в печатную машину, кто-то прошел мимо стола и задел ее локтем. Готовая страница упала со стола и рассыпалась.

Случилось это в те времена, когда Михаил Гаврилович Балдович отвечал за печатание районки. А рассказывает об этом его жена Антонина Николаевна. В ту пору она еще жила в своем селе Ротари Каменского района. По ее словам, село основал ее дед из рода Паламарчуков, коренастых украинцев, которые умели и лес рубить, и камень для строительства домов добывать. Предки Паламарчуков жили в селе Хрустовая, расположенном в ложбине, окруженной каменными утесами. А когда мест для строительства домов стало не хватать, дед первым построил дом на новом месте, на опушке леса. Так и появилось село Ротари, с ударением на «и», что означает, что там жили колесных дел мастера. Годом рождения села считают 1893-й. А потом, при румынах, село стали называть Ротарь, сейчас же и вовсе официально оно — Ротар.

Нелегкий путь в книжный мир

Привыкшая к крестьянскому труду Тося, дочь Николая Паламарчука, по окончании школы узнала из газеты, что совсем недалеко, в Сороках, идет набор в отделение библиотекарей культпросвет­училища. Транспорт искать не стали, пошли туда пешком гурьбой. Семь девчонок решили сдавать вступительные экзамены. Три провалились. А уже став студентками, оставшиеся узнали, что у училища, кроме учебного корпуса, есть еще и 80 гектаров земли, которую нужно дружно обрабатывать. Три подруги Антонины махнули рукой и ушли домой, осталась она одна набивать себе мозоли в поле и три года постигать, как велик книжный мир и как нелегко приноровиться в нем «плавать», чтобы потом приучить к этому читателя.

«По окончании училища направили меня в город Леово. Я все думала: отработаю положенные два года и уеду домой. Мне, привыкшей к вольному Днестру, не понравилось, что Леово находится у самого Прута, а там граница и купаться нельзя. Но суждено мне было остаться здесь навсегда. Как раз в то время, в начале пятидесятых годов, возвратился из армии Михаил, которому и во время службы, как он рассказывал, снилась та рассыпанная газетная страница. Он вернулся к своей типографской работе, а меня своим обаянием и заразительным молдавским юмором заманил сперва в кино, потом и в ЗАГС. Высокий, худощавый и такой же бедный, как и я, он мог мне предложить лишь свою любовь и преданность, и за долгие десятилетия нашей совместной жизни доказал, что мне есть на кого опереться в самые трудные минуты. Вместе построили простой крестьянский дом, вырастили двоих детей и трудились как могли на благо нашего города. Я на первых порах заведовала детской районной библиотекой. Она размещалась в небольшом приспособ­ленном здании. Но с какой жаждой читали тогда книги и первоклашки, и подростки, и старшеклассники! По воскресеньям читальный зал был полон желающих читать журналы для детей и смотреть маленькие диафильмы. Потом мне доверили руководство районной библиотекой для взрослых. Золотые были времена! Книжный фонд стремительно пополнялся, печатались все новые издания, люди читали о прошедшей войне, в моде были классика, а также научная фантастика — умные вещи, а не нынешние детективы или кровожадные бестселлеры. Читальный зал имел два помещения, в одном люди листали периодику, в другом можно было слушать музыку. Не существовало тогда компьютеров, зато была огромная жажда знаний. И с помощью моих товарищей по работе я добилась того, что наша библиотека в 70-х годах заняла первое место в Молдове и второе в Союзе!»

Головные боли городского головы

Вернувшись к своим типографским «букашкам», Михаил Гаврилович Балдович способствовал тому, чтобы в типографии появились линотипы, хорошие печатные станки. Сам наставлял новых наборщиц и бравых печатников, которые уже печатали по ночам три номера в неделю районной газеты с тиражом в несколько тысяч экземпляров. И когда коллектив уже сложился и был известен во всей республике, Михаила Гавриловича всем городом избрали председателем горсовета. Бразды правления перешли к нему из рук бывшего председателя Федора Николаевича Верешко, отца нынешнего главы кишиневского предприятия «Луминтех» Николая Верешко, отвечающего за освещение всей столицы.

И начал Балдович с порядка на улицах. В самом центре Леово — гранитная мостовая, построенная еще в довоенные годы. Он распорядился, чтоб эту улицу ежедневно чистили и подметали, а летом и по ней, и по близлежащим улицам проходила поливальная машина, освежая воздух.

«А потом моего Михаила вдруг обозвали фашистом! — вспоминает Антонина Николаевна. — По обочинам главной улицы росли старые деревья акации. Он привез издалека саженцы каштана. И когда акацию выкорчевали, раскалился в кабинете председателя горсовета телефон. Его ругали, проклинали и грозились пожаловаться в Кишинев и даже в Москву, потому как улица стала похожа на пустыню. Но следующей весной клумбы на обочинах улицы заалели — Михаил Гаврилович достал семена красивых цветов, таких же, как в больших городах. А сегодня, когда каштаны выросли, улица выглядит прекрасно, леовчане ею гордятся, а гости города обязательно на ней фотографируются на память. Очень любил Михаил Гаврилович цветы. Когда он добился строительства в городе хорошего водопровода, то на фильтростанции велел организовать оранжерею. Там выращивали прекрасные каллы, гвоздики, а мне на 8 Марта он обязательно приносил наши любимые тюльпаны. И я тут же забывала бессонные ночи, когда он пропадал из-за того же водопровода, работая вместе с бригадой ремонтников на Пруте, где иногда из-за оледенения или заиления выходил из строя водозабор».

А бессонных ночей было много. Особенно во время трех землетрясений, от которых в семидесятые годы больше всех пострадал город Леово. И это именно в то время, когда городской голова М. Г. Балдович за все отвечал головой. За несколько дней до самого сильного землетрясения 1977 года новоселы заселили только что сданную в эксплуатацию многоэтажку. Спешно посмотрев, нет ли трещин в стенах своего дома, Михаил Гаврилович побежал, чтобы убедиться, не пострадали ли жильцы нового здания. А потом всю ночь вместе с руководителями служб города проверяли дома, подбадривали горожан и оценивали потери.

В городе в те годы строили первые пятиэтажки. Сдача каждой из них была радостью для новых жильцов и бедой для городского головы. Квартиры строили десятками, а в очереди стояли сотни желающих их получить, причем больше всего всяких льготников и первоочередников. Не обходилось без обид и слез. А сердце у председателя одно. И оно страдало. У него самого росли дети, которые знали, что в новых домах есть горячая вода и топить печку не надо. Но себе Балдович квартиру так и не выхлопотал, остался с семьей в крестьянском доме, возведенном своими руками.

После восьми лет работы председателем горсовета М. Г. Балдович стал заместителем редактора районной газеты, активно помогая и своей родной типографии. Потом были и другие обязанности, но больше всего страдал он от того, что кресло председателя горсовета занимали люди другого склада ума, некоторые из них — просто хапуги, которые думали лишь о себе. Верхом наглости было то, что его преемник выселил из своего дома Марию Дмитриевну, родную мать знаменитых композиторов братьев Петри и Иона Теодоровичей, переселил ее в квартиру, дом снес и на его месте построил коттедж для себя любимого.

Горит ещё в душе огонь надежды

В 90-х годах настало время Михаилу Гавриловичу оставаться подолгу одному дома. Антонина Николаевна известна как создатель районной организации ПКРМ в Леовском районе. Десятки поездок в села, работа с людьми, а потом и обязанности депутата парламента от ПКРМ. Об этом периоде жизни Антонины Николаевны Балдович в нашей газете уже писали, как и о том, что ей принадлежит идея выдвинуть на пост президента страны кандидатуру Владимира Николаевича Воронина. Товарищи по партии гадали, на кого из уже выдвинутых кандидатов от других партий сделать ставку, а она попросила слово и сказала: «А разве у нас нет своего достойного человека? Разве мало народу ждет от нас своего кандидата?» К уже сказанному могу добавить лишь одно: приближается апрель, когда народ ждет прибавки к пенсиям. И в эти дни все вспоминают годы президентства Воронина, когда пенсии дважды в год росли на 20 процентов и более. А сейчас нам обещают аж десять процентов, только не известно, из каких источников.

В последние годы жизни Михаил Гаврилович работал комендантом здания райисполкома. Стоит то здание там же, где когда-то был одноэтажный горсовет и где рождались проекты многоэтажного города.

Уход из жизни бывшего председателя был болезненным не только для его семьи, но и для тысяч горожан, которые когда-то приходили в его кабинет с надеждой и всегда слышали доброе слово. А в его доме все еще горит огонек надежды. Каждый день звонят Антонине Николаевне разные люди и советуются с ней, как жить дальше. В век компьютеров, планшетов и смартфонов у Антонины Балдович и на полках шкафов, и на столе — всегда книги. Девчонка в крестьянской косынке из приднестровского села Ротари так до конца и не утолила свою большую жажду знаний. Любить книгу она научила и своих детей, Валерия и Виорику, а сейчас приобщает к чтению своих потомков — пять внуков и семь правнуков.

Скоро весна. Станет теплей, и Антонина Николаевна займется своим небольшим огородом, который столько лет обрабатывала вместе с любимым мужем Михаилом. В марте у самого дома, на одной из клумб, наперегонки с нарциссами взойдут и их любимые цветы — тюльпаны.

Ион Мардарь